Если не принять срочных мер, от Демидовского дворца останутся такие же руины, как от Ропшинского.
Таков главный вывод, сделанный побывавшими там представителями областной общественной палаты и отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.
– Это шедевр русской архитектуры, удивительно гармоничное здание высокого художественного вкуса! А главное, с конца XVIII века дворец не перестраивался и внешне дошел до нас практически в первозданном виде. Это редчайший случай! – объяснял участникам «инспекционной» поездки археолог Анатолий Николаевич Кирпичников, руководитель комиссии Общественной палаты по историческому, культурному и духовному наследию.
Строилась усадьба в 70-х годах XVIII века для семьи промышленника, просветителя, покровителя искусств Александра Григорьевича Демидова по проекту зодчего Ивана Старова – автора Таврического дворца и Троицкого собора в Александро-Невской лавре. С конца XIX века усадьба перешла в Дворцовое ведомство и использовалась как санаторий, где набирались сил для выздоровления легочные больные.
– Дворец стоит в удивительно красивом и здоровом месте на берегу речки, которую местные жители называют Веревкой, – ведет нас по парку главный библиотекарь культурно-досугового центра поселка Тайцы Ирина Иготти. – Здешняя ключевая вода считается целебной. Ее очень любила Екатерина II. По преданию, во время путешествий она брала с собой воду исключительно из таицких источников. Водная система таицкого парка по самотечному водоводу, сооруженному в конце XVIII века, питала царскосельские пруды. Увы, сегодня Таицкий водовод тоже находится в удручающем состоянии...
Ситуация с демидовской усадьбой – типичная для нашего региона. В советское время она была в приличном состоянии, пока в ней находился санаторий. Потом он выехал, было несколько нерадивых хозяев в 1990-х годах, затем усадьба опустела и оказалась брошенной, фактически ничьей...
– Два года назад народ поднялся на субботник, чтобы привести в порядок брошенный дворец, – рассказывает Вера Столяренко, староста храма Александра Невского в ближайшем поселке Александровка.
Кстати, храм – тоже постройка Ивана Старова, входившая в состав усадьбы. Сейчас церковь в руинах, приход ищет средства для ее восстановления и надеется на помощь государства...
– А сколько мы выгребли из дворца мусора, накопившегося здесь за то время, пока он стоял раскрытым настежь и в нем хозяйничали все кому не лень! – сокрушается Столяренко. – После этого откликнулся департамент по охране памятников, выделил деньги, специалисты профессионально законсервировали здание: зашили окна деревянными щитами с пленкой, то есть обезопасили дом от снега и дождя, починили кровлю. Но люди все равно сюда проникают. Одни – из любопытства, другие – совсем с иными целями. Ведь при желании пробраться во дворец несложно...
За въездными воротами в усадьбу – полуразрушенная конюшня и два старинных хозяйственных флигеля. В одном из них, как полагают краеведы, в 80-х годах XIX века несколько летних сезонов жил композитор Римский-Корсаков. Во флигелях еще теплится жизнь – наверное, это и спасает пока еще всю усадьбу. Тут живут двенадцать семей – бывшие работники санатория. Тепло в дома подает собственная котельная, расположенная по соседству в бывшем каретном сарае.
– Дома еще в 1990 году признали аварийными, перевели из жилого фонда в нежилой, – рассказал Игорь Иванов, один из жильцов. – Хотя перекрытия из мореного дуба, они уже кое-где подгнили. Но жить можно. Горячей воды у нас испокон веков не было, а все остальные удобства есть. Правда, водогрей не поставить – проблемы с электричеством, слабый трансформатор...
Мы заглянули внутрь: входная дверь едва держится на одной петле, внутри сыро, влажно, штукатурка осыпается. Потолки кое-где держатся на деревянных подпорках. Полы подгнили, забиты досками, чтобы не провалились в подвал.
– И все равно здесь лучше жить, чем в городе, – как будто читает мои мысли Иванов. – Тут простор и воздух замечательный, с городом не сравнить. Да и вообще я тут всю жизнь, сорок восемь лет. Мама работала в санатории с 1959 года, а бабушка и прабабушка застали еще «барские» времена.
Сейчас Игорь Иванов в буквальном смысле слова «хранитель дворца» – он сторожит его вместе с еще двумя жителями тех же флигелей. За последние годы охрану то ставили, то снимали. В середине ноября, после того как несколько месяцев назад дворец передали в оперативное управление областному Музейному агентству, охрану снова вернули.
– Мы обходим территорию вокруг дворца каждый час, – говорит Иванов. – По опыту знаем: нормальные люди приходят с девяти утра до трех-четырех часов дня. А потом, к вечеру, появляется буйная молодежь – кто водку пить, кто хулиганить. Пакостят в основном приезжие. Бьют стекла, один раз минувшим летом даже забрались в башню, начали шпиль ломать. За лето троих сдали в полицию. А другим просто даем мешки и грабли и заставляем убрать за собой мусор. В ближайшее время мы забьем все двери во дворце, изнутри поставим решетки.
Игорь отпирает входную дверь, и мы, подсвечивая путь мобильными телефонами и фонариками, попадаем в промерзший, темный, опустошенный дворец...
– Трудно себе представить, что в 1991 году он был в прекрасном состоянии, и в этих стенах проходил шестой Пушкинский праздник на гатчинской земле, – говорит Вера Столяренко. – Какой была усадьба всего несколько десятилетий назад, можно судить по эпизодам фильма «Дворянское гнездо», который здесь в конце 1960-х годов снимал Андрей Кончаловский.
На обратном пути инженер-реставратор Ирина Любарова, член президиума областного ВООПИиК, делится своими впечатлениями:
– На самом деле не все потеряно. С точки зрения реставрации дворец во вполне пригодном состоянии. В основе несущих конструкций нет серьезных утрат. Нет трещин, наклонов, не утрачены лестницы, целы все перекрытия. Сегодня главное – сберечь то, что есть. В свое время мы потеряли Ропшу. Не дай бог, чтобы такое повторилось в Тайцах.
