В конце лета в кассах московского автовокзала у метро «Теплый стан» появились билеты на автобус Москва—Ашаффенбург. 7,2 тыс. руб., почти двое суток в пути — и ты на западе Германии. А оттуда рукой подать до Швейцарии, Франции, Нидерландов. Обозреватель “Ъ” Алексей Алексеев решил испытать новый маршрут на себе.
О новом рейсе автобуса и о существовании города Ашаффенбург я узнал одновременно. Погуглив, выяснил, что с туристической точки зрения городок интереса не представляет. С исторической — известен тем, что, когда в 1945 году защитники города и фюрера вломили американской пехоте, американцы отутюжили Ашаффенбург артиллерией и авиацией. После чего, собственно, город и перестал представлять интерес для туристов.
Полученные знания, впрочем, оказались бесполезны: в кассе автовокзала мне не смогли продать билет в этот таинственный город. Конечной остановкой оказался Карлсруэ. Ориентировочно 42 часа вместо ориентировочно 47 часов до Ашаффенбурга. Не так круто, конечно, но все равно серьезно. Выяснилось также, что билет можно купить только в один конец. Обратный — нельзя в принципе. Во всяком случае, в кассе автовокзала. Можно ли это сделать в Карлсруэ — московская кассирша не знала.
Фото: Ива Бармина, Коммерсантъ
Сам билет был больше похож на чек из супермаркета или на билет на электричку Москва—Петушки, чем на документ, имеющий отношение к заграничной поездке: солидности ему явно не хватало.
Зато большое впечатление производил маршрут предстоящего путешествия: Москва—Смоленск—Минск—Брест—Варшава—Потсдам—Берлин—Магдебург— Брауншвейг—Ганновер— Билефельд—Дортмунд—Эссен—Дюссельдорф—Кельн—Франкфурт-на-Майне—Мангейм—Карлсруэ. «Будет на что за окошком посмотреть,— подумал я.— Белоруссия, Польша, почти всю Германию проеду. Двухдневная обзорная экскурсия». Билет до любой точки в Германии стоил одинаково — 7,2 тыс. руб. Провоз одного места крупногабаритного багажа — 720 руб.
На автовокзал я прибыл за полчаса до рейса. Так требовали правила — для прохождения контроля безопасности. Пассажир с билетом на международный авиарейс должен приезжать в аэропорт раньше, за два часа до вылета, так что в этом плане автобус выигрывает.
Своих будущих попутчиков я легко опознал еще на перроне по громадным чемоданам. Один пассажир по правилам может взять с собой два чемодана, но если едет семья, то получается уже четыре или шесть объемистых и тяжелых единиц багажа. При авиаперевозках такая гора вещей может оказаться дороже авиабилета. Вот и второе преимущество автобуса перед самолетом. Боюсь, последнее. По крайней мере, если вы едете из Москвы до, скажем, Франкфурта-на-Майне или любого другого города, где есть аэропорт.
Фото: Ива Бармина, Коммерсантъ
Если бы авиабилеты стоили намного дороже, чем билеты на автобус, тогда все было бы просто. Можно было бы считать, что автобус — это бюджетно. Дешево и сердито: потраченным временем вы расплачиваетесь за сэкономленные деньги. Но выигрыша в цене нет. Возьмем Франкфурт, одну из конечных точек маршрута. Билет на прямой рейс «Аэрофлота» в одну сторону стоит около 9 тыс. руб., а туда и обратно — около 15 тыс. руб.: два с небольшим часа полета за ту же сумму, что почти двое суток автобусной поездки.
Фото: Ива Бармина, Коммерсантъ
Если исключить из рассмотрения тех, кто страдает аэрофобией, то совершенно непонятно, кто же при таком раскладе выберет автобус. Кто они, эти странные люди?
В автобусе был аншлаг: все места, кроме двух, заняты. Но и эти два места тоже были проданы, просто пассажиры должны были сесть в районе Смоленска, по пути следования.
По внешнему виду сложно было что-то понять о моих попутчиках. Среди них явно преобладали пожилые люди и дети, то есть дедушки и бабушки с внуками. На паспортном контроле, проводившемся одновременно с посадкой в автобус, примерно каждый второй показывал не российский загранпаспорт с шенгенской визой, а немецкий райзепасс. Тем не менее все до единого пассажиры говорили по-русски. Двое из трех водителей (они вели автобус посменно) общались между собой по-грузински.
Никто не был даже отдаленно похож на туриста, разве что я.
Автобус, судя по внешнему виду, еще мог помнить Берлинскую стену, но, как и вся «квадратиш, практиш, гут» техника производства ФРГ, прекрасно справлялся со своей основной миссией — перемещаться из пункта М в пункт А (точнее, в указанный в билете пункт К).
Чтобы включить ее или выключить по просьбе пассажиров (а они попеременно просили то одно, то другое), водителю нужно было вскрыть потайной люк, находившийся почти над моей головой, а затем скрутить или раскрутить проводки. За время поездки манипуляция повторялась не раз и не два.
Свободного места для ног было столько, сколько бывает в обычном междугороднем автобусе. Или в экономклассе самолета.
Основным развлечением был телевизор, по которому крутили сериал «Физрук».
Фото: Ива Бармина, Коммерсантъ
Мне повезло с местом — в первом ряду, сбоку от водителя. Так что у меня был собственный «телевизор» с более интересным контентом и огромной диагональю — лобовое стекло.
Плацкартный вагон гораздо лучше приспособлен для человеческого общения, чем автобус: в плацкарте соседей по закутку обычно четверо, они объединены общим столиком, вареными вкрутую яйцами и «у меня тут было». А еще есть два человека через проход, которые всегда могут присоединиться к беседе.
В автобусе все сидят друг другу в затылок попарно. Единственный по-настоящему близкий и доступный для контакта человек — тот, кто на соседнем сиденье. В самолете, конечно, тоже сидят в затылок, а соседей сбоку мало. Только вот авиарейсов продолжительностью 42 часа без стыковки в природе нет. В Новую Зеландию или на Гавайи можно добраться быстрее, да и пара промежуточных посадок будет.
Лучше всего, конечно, ездить со знакомым попутчиком. А если нет?
Пассажиры между тем общались между собой так, будто или все они путешествуют семьями, или давно знакомы. И водители вели себя как-то непривычно. В них не было ни фальшивой услужливости, модной у работников турфирм, ни полной отстраненности от пассажиров, свойственной обычным шоферам междугородных автобусов. Складывалось впечатление, что все пассажиры, а заодно и водители — родственники. Или члены какого-то тайного общества, закрытого клуба. Что-то их всех объединяло. Почему-то вспомнилось «Убийство в Восточном экспрессе» Агаты Кристи, где у пассажиров поезда была общая тайна из прошлого. Странное, конечно, ощущение, но возникло именно оно.
Более того, ощущение это окрепло уже на первой остановке — на стоянке для дальнобойщиков в Суетово, в 320 км от Москвы. Пассажиры автобуса дружно выстроились в очередь в кафе. Ассортимент, сервис и цены я бы охарактеризовал как «социализм с человеческим лицом». Еда самая традиционная, но при этом все качественно, вежливо и недорого. Сам передвигаешь поднос, набирая блюда, а после трапезы исполняешь старинную советскую заповедь «Поел — убери за собой!». Мои попутчики на удивление хорошо вписывались в обстановку кафе.
— Из всех мест по дороге здесь лучше всего кормят. В Польше будет хуже и дороже,— поделилась опытом соседка по столу.— Мы с подругой лет восемь уже этим автобусом ездим. Договариваемся заранее по телефону, на какой неделе выезжать, чтобы вместе.
Фото: Ива Бармина, Коммерсантъ
— Как это — восемь?— удивился я.— Этот рейс только в августе появился.
Оказалось, все так, да не так. Как рассказал один из водителей, автобусы из Москвы в Германию ездят уже около четверти века. Раньше они отходили в основном от германского консульства. Но в прошлом году появился новый закон об автоперевозках, по которому международные автобусы могут отправляться только с автовокзалов. Так что в августе появился не первый рейс, а первый легальный, официальный рейс по этому маршруту.
Кроме места отправления в Москве, ничего, впрочем, не изменилось.
Имеет немецкие или еврейские корни — неважно, какие именно. Получает или вот-вот начнет получать немецкую пенсию. Смотрит российское телевидение, ходит за продуктами в русские магазины, предпочитает разговаривать по-русски, но политикой больше интересуется немецкой (а российскую поддерживает и одобряет). Недолюбливает беженцев и жалуется на нелюбовь со стороны коренного населения:
— Немцы мне говорят: «Кто тебя сюда звал?» А я им отвечаю: «Ваш Коль меня сюда звал, а мне это вообще даром было не нужно»…
Такие разговоры в автобусе не редкость.
Моя автобусная поездка в Германию проходила накануне парламентских выборов в этой стране. Выборов, где партия АдГ, которую некоторые аналитики относят к евроскептикам, а некоторые — к неонацистам, получила рекордное количество голосов. Хотел бы я знать, сколько моих попутчиков проголосовало за нее. Мне почему-то кажется, что немало.
Точного числа жителей Германии, родившихся на территории бывшего СССР, статистика не знает. Немецкая эмиграция с территории СССР началась после принятия в 1953 году в ФРГ «Закона о делах перемещенных лиц и беженцев». За последующие три десятилетия Советский Союз покинули менее 100 тыс. этнических немцев, обладателей немецкого гражданства и членов их семей. После объявления Горбачевым свободы эмиграции поток выезжающих резко возрос, достигнув максимума в 1990-е годы. Кроме переселения этнических немцев происходила также эмиграция в Германию по еврейской линии. По данным статистического ведомства Германии, в 2016 году в стране проживало 960 тыс. человек, переселившихся из России, 737 тыс.— из Казахстана, 224 тыс.— с Украины. Вместе с членами семей, родившимися уже в Германии,— соответственно 1,223 млн, 969 тыс. и 224 тыс. человек. В официальную статистику не входят уроженцы еще 12 бывших союзных республик СССР, а также уроженцы бывшего СССР других категорий (супруги и однополые партнеры жителей ФРГ, студенты и специалисты, работающие в Германии по контракту, граждане Латвии, Литвы и Эстонии, имеющие право свободного передвижения по ЕС, политические беженцы, рабочие-нелегалы). Общее число уроженцев бывшего СССР и их потомков, проживающих в Германии, составляет, по разным оценкам, от 3,5 млн до 5 млн человек.
То ли от нехватки денег, то ли под влиянием немецкого окружения руснемец привык к жесткой экономии и удивляется тем, кто ее не разделяет:
— А дети, новое поколение, совсем экономить не умеют. Кому, например, нужны полы с подогревом? У некоторых людей от них вообще здоровье портится. Если, например, какие заболевания костей ног. Или легких. Тогда эти полы делать нельзя. А некоторые вообще идиоты: подогрев ставят на потолке. Они что, физику в школе не учили? Ведь теплый воздух вверх поднимается? Только деньги выбрасывать.
И разумеется, человек из моего автобуса часто и надолго приезжает на первую родину. Зачем? Вот ответ одного из попутчиков:
— Я словно в немецком концлагере живу по полгода. Ради пенсии и медицины. А поговорить не с кем. Потом под Москву на побывку на полгода.
А вот другой:
— Мне уже восемьдесят два скоро. Шесть детей, двенадцать внуков, четыре правнука. Вот навестила родных в России, теперь отдохну немного, потом к племяннице в Америку поеду.
Из Германии в Россию руснемец начал ездить на автобусе, когда это было гораздо дешевле, чем лететь самолетом. А теперь просто не спешит менять привычки.
Вопрос о том, почему они предпочли автобус самолету, я задал многим попутчикам. Один попытался мне доказать, что автобус все-таки выгоднее по деньгам, во всяком случае, для него лично:
Фото: Ива Бармина, Коммерсантъ
— Я живу в Эссене, приезжаю в Смоленск. Чтобы попасть на самолет, мне нужно доехать до Москвы, там добраться до аэропорта. В Эссен прямых рейсов нет, нужно лететь в Дюссельдорф, оттуда электричкой. И лишние крюки, и лишние деньги. На одних бутербродах в Домодедово разориться можно. А на этот автобус я сажусь в Смоленске и еду от дома до дома.
Кто-то находит выгоду в мелочах:
— Я всегда курево из России везу. В Германии цены на сигареты ломовые. Разрешается через границу провозить один блок, но я беру два, один прошу перенести через границу кого-нибудь из попутчиков. В Польше колбаса вкуснее и лучше, чем в Германии, на остановке сразу после польской границы есть отличный магазинчик.
Бывают и совсем неожиданные аргументы:
— Попутчицы могут встретиться интересные. У моих знакомых внук так встретил девушку, развелся, бросил ребенка и женился на ней.
Еще одна причина — старшее поколение не очень ладит с новыми технологиями. В дороге один из пассажиров попросил помочь ему переставить сим-карту в телефоне с российской на немецкую. Сам он с этой задачей справиться не мог.
Никто из моих попутчиков не страдал от того, что в автобусе не было беспроводного интернета. Не то что не страдал — кроме меня, никто не замечал этого кошмарного неудобства. В кафе на стоянках мало кто расплачивался пластиковыми картами. Все предпочитали платить в евро, даже в Польше, где евро пересчитывали в злотые по курсу, выгодному продавцу. Нетрудно предположить, что и поиск дешевых авиабилетов в интернете для многих пассажиров автобуса стал бы слишком сложной задачей. Они привыкли, что перед поездкой в Россию нужно пойти в турбюро, а там агент подберет самое выгодное предложение. Странно, но самым выгодным почему-то оказывается автобус.
Одна из попутчиц с удовольствием поделилась целой подборкой лайфхаков на тему: «Как выжить в автобусе, который едет два дня». Покупать билеты заранее, чтобы сидеть как можно ближе к водителю: чем дальше, тем сильнее укачивает. Взять надувную подушку под голову, надеть компрессионные носки и удобную обувь. Тонкий шерстяной плед, чтобы накрываться, если холодно. Повязку на глаза — водители часто включают ночью верхний свет. Туалетную бумагу — на стоянках ее может и не быть. Жидкое мыло антибактериальное. Отдельным списком шли медикаменты и продукты питания.
Слушая полезные советы, я вспомнил, как в детстве перед поездками к бабушке в деревню на лето мама каждый раз варила курицу и десяток яиц вкрутую.
Вся эта история с автобусом Москва—Карлсруэ сильно пахла вареной курицей из моего советского детства.
Если пассажиры были членами клуба, то сам автобус — своеобразной машиной времени, перемещающей всех желающих из Германии в несуществующую уже страну.
Кто-то под Новый год ходит с приятелями в баню. Кто-то из года в год, десятилетиями, смотрит кино про тех, кто под Новый год ходит с приятелями в баню. Кто-то до сих пор слушает компакт-кассеты и садится за руль «Жигулей» первой модели. А кто-то, как и четверть века назад, предпочитает автобус самолету.
В Карлсруэ я вышел, пошатываясь как моряк, только что сошедший с корабля. Все было уже позади. Две бессонные ночи. Четыре часа на белорусско-польской границе в Бресте (знающие люди, а недостатка в таковых среди моих попутчиков не было, сказали, что четыре часа на границе — далеко не предел). Вежливый белорусский пограничник и его хамоватый и ленивый польский коллега.
Фото: Ива Бармина, Коммерсантъ
Видов из окна, на которые я так надеялся в начале путешествия, мне практически не досталось. Минск мы объехали по окружной, Варшаву тоже. Почти вся Германия была ночью, второй бессонной ночью.
Главной достопримечательностью, которую я увидел за эти два дня, была автостоянка в польском Любже (если быть совсем точным, в Свебодзинском повяте Любушского воеводства Польши). Там было вкусное пиво «Живец», прудик с золотыми рыбками и даже бесплатный зоопарк. В зоопарке — утки, лебеди, козы (настоящие), а также слоны и жирафы (пластиковые).
Фото: Ива Бармина, Коммерсантъ
Берлин? Да, мы там останавливались, несколько человек сошло. Дюссельдорф? А, это там, где по ночам торгуют шаурмой.
Фото: Ива Бармина, Коммерсантъ
Хочу ли я это повторить? Нет. Братья Райт давно изобрели одну по-настоящему забавную штуку. Самолет.
P.S. Уже в Германии из автобуса пассажиры принялись названивать родственникам. Возможно, взрослым детям, которые меньше любят ездить в Россию и больше любят самолеты. Звонили, чтобы договориться о месте встречи, где можно будет перегрузить чемоданы из багажного отсека автобуса в багажник личного автомобиля.
Фото: imageBROKER / DIOMEDIA
