История повседневности чаще всего остается за рамками рассказа о великих исторических событиях. Музей политической истории России восполнил этот пробел, открыв выставку «Еда – дело государственное!».
– Не совершу открытия, сказав, что популярность любого правителя и в царской России, и в советское время зависела от того, как ему удавалось накормить простых людей. Например, киевский князь Владимир положил традицию раздавать народу со своего стола изысканные яства и кушанья. С тех пор коронация каждого русского царя сопровождалась обильными застольями – не только для избранных, но и для «черни», – говорит куратор выставки Александр Смирнов, заведующий научно-выставочным отделом музея.
Кружка с Ходынского поля – зримое напоминание о том, как однажды раздача еды толпам публики закончилась массовой давкой... Рядом – деревянная тарелка, на которой выносили хлеб-соль царю-батюшке. Любопытно, что обычай подношения высоким руководителям существовал в царские времена, в советские, остается и в нынешние...
Конечно, человек ест то, что позволяет ему положение в иерархии общества. Поэтому на фотографиях царского времени соседствуют роскошные рестораны для высшего света и бесплатные столовые для бедных. Правда, когда питались, вели себя по-разному: в высшем свете по принципу «я кушаю, говорю и слушаю», в низах – «когда я ем, я глух и нем».
О том, что еда в чем-то даже объединяла сословия, устроители рассказали на примере чая. Поначалу, когда его стали привозить при царе Алексее Михайловиче, он был доступен только его семье. Потом – дворянам, в середине XIX века – купечеству. И уже в начале ХХ века чай становится поистине народным напитком...
Вообще может показаться, что еда – движущая сила истории. И точно! Февральская революция, положившая конец и монархии, и империи, началась с хлебного бунта. А когда к власти пришли большевики, они открыто декларировали, что неугодные сословия еды не получат. Буржуи и дворяне пусть выживают сами...
В витринах – сливочник Троцкого, тарелка Орджоникидзе, шашлычный прибор прокурора РСФСР Красикова... Устроители выставки не обошли вниманием вопрос, как питались советские вожди. Мифология повествовала об их беспримерной скромности и спартанском быте. Документы говорят о другом: во времена Гражданской войны и военного коммунизма правящей верхушке выделялись белая мука, мясо, масло, сахар, сыр, консервы... Понятно, что в условиях всеобщего голода подобную трапезу могло позволить себе меньшинство. Даже преданный революции экономист Станислав Струмилин, которого в антисоветских настроениях упрекнуть было невозможно, описывал быт простых людей в 1919 году: «Ни гнилая картошка, ни порченое мясо, ни протухшая колбаса не выбрасываются. Все идет в пищу».
О многом говорит меню для участников 2-го конгресса Коминтерна, проходившего в голодном 1920 году: закуска московская, соус «Интернационал», невская лососина, ассорти из мяса, пирожное с фруктами. Это меню – само по себе политический акт: власти советской России демонстрировали иностранным гостям свою силу и достаток.
А дальше – нэп, годы «великого перелома», предвоенные и послевоенные годы. Всегда продуктовый вопрос оказывался одним из главных. Среди экспонатов – письма простых жителей вождям с жалобами на неравенство и пустые прилавки. Попытка переустроить быт, освободить женщину от кухонного рабства, воспитать через коллективизм нового человека... Любопытна записка Косыгину от Сталина, приложенная к посылке с рыбой: «Посылаю Вам дары от Господа Бога (я исполнитель его воли). Надо бы послать больше, да в резерве нехватка».
Пожалуй, самые сытые времена наступили при Леониде Ильиче. В 1971 году Брежнев в докладе ЦК на XXIV съезде партии заявил: «...Лук нельзя заменить картошкой, а подсолнечное масло – томатным соком. На столе советского человека должно быть все». Хотя многим памятны «продуктовые поезда» из провинции в столицу. Но, как говорили в те же времена, «в магазинах пусто – в холодильниках густо». Семейные праздники всегда были с деликатесами – помогали столы заказов на производствах...
И, наконец, завершает выставку рассказ о продуктовых «битвах» нашего времени – западных санкциях и ответных российских антисанкциях. Как и прежде, еда является средством и инструментом высокой политики
