Меня карельская трагедия придавила свинцовой плитой безысходной тоски.
Отчаяние переросло в возмущение, сдавившее горло спазмом до хрипа, до полного онемения. Перед лицом этой последней данности любые слова меркнут. Такова была первая шоковая реакция.
Но трагедия породила жгучую потребность высказаться. В раскаленной атмосфере публичных обсуждений на первый план вышло стремление найти и наказать виновных. Что вполне естественно. Вопрос «Кто виноват?» — неизбывный в нашей истории.
Примечательно, что в качестве обобщенных причин, повлекших за собой гибель детей, называют очевидные: некомпетентность и безответственность персонала лагеря, корысть туристических фирм и чиновников, отсутствие надлежащего контроля. Все вроде бы верно.
Однако прискорбно то, что вслед за выявлением системных причин идут взаимные претензии и обвинения. Законодатели жалуются на то, что их депутатские запросы игнорируются исполнительной властью, исполнительная власть на местах сетует на расплывчатое, нечеткое законодательство, те и другие приходят в изумление от того, что судебная система и прокуратура смотрят сквозь пальцы на творящиеся у них под носом безобразия. Бледнеет и несет нечто невразумительное уполномоченный по делам детей региона. Подумать только: им всем, бедным, не хватает полномочий…
Это бесконечная переброска мяча на чужое поле, рождающая известный эффект семи нянек, производит удручающее впечатление. Что это: наивность государственных мужей и жен или их лукавство? Предоставим желающим заманчивую возможность разгадки этого теста. Меня же как человека и педагога волнует главный сакраментальный вопрос: что делать, чтобы подобные трагедии не повторялись впредь?
Для ответа на него надо иметь мужество взглянуть на вещи прямо. Необходимо обозначить конкретные многочисленные дефекты функционирования государственной машины, без устранения которых повторения катастроф подобной карельской неизбежны.
Будучи в профессии больше сорока лет, в своем анализе исхожу из накопленного практического опыта. Начав свою педагогическую карьеру с должности пионерского вожатого, проработав ряд лет начальником летних лагерей труда и отдыха, я по сей день, в качестве директора школы, непосредственно включен в эту работу, а следовательно, головой отвечаю за жизнь и безопасность детей. Равно как и мои сотрудники, которые в настоящее время находятся в дальних походах и экспедициях, в том числе и с использованием плавсредств.
Зная проблемы организации летнего отдыха детей изнутри, легко проследить убийственную во всех смыслах логику последовательного разрушения институций, призванных обеспечивать безопасность детей и подростков в походах и экспедициях.
Начну с бесконечно обсуждаемых проблем подготовки квалифицированных кадров, материального и финансового обеспечения походов и экспедиций. На каждом маломерном судне с детьми должны находиться специально обученные люди, имеющие государственный документ, подтверждающий их право на управление шлюпкой. Готовят ли таких людей? Да готовят, но в советские годы такая подготовка осуществлялась за счет государства. Но сегодня все имеет свою цену. (Даю усредненный вариант, поскольку в регионах прейскурант колеблется, но незначительно.)
Подготовка судоводителя маломерного моторного судна — 13 тысяч рублей.
Подготовка судоводителя парусно-моторного судна — 20 тысяч рублей.
Допустим, что сплав по воде — это изыск, экзотика. Но с нового года государство сняло с себя бремя расходов даже на подготовку детских туринструкторов. Отныне цена вопроса такова: теоретическая подготовка — 10 тысяч рублей; зачетный поход, который является обязательным итогом подготовки, — 10 тысяч рублей. Итого за подготовку одного специалиста необходимо заплатить 20 тысяч рублей. Напомню, что по нормативу в походе на каждые десять детей положено иметь одного квалифицированного взрослого.
Продолжим подведение баланса нашей трагической бухгалтерии, вновь спустившись с берега на воду. На каждом маломерном судне положено иметь рацию. Ее цена — 4 тысячи рублей. Стоимость спасательного жилета на одного ребенка, в зависимости от размера — 1300–1600 рублей.
Очевидно, что отправляться в поход с детьми без медицинского работника — преступление. Контроль над исполнением этого постулата взяли на себя РЖД. При организации железнодорожных перевозок детей, билеты не продаются группам без врача. Проблема в том, что в смете расходов на организацию походов предусмотрены лишь две статьи: расходы на питание детей и хозяйственные затраты. Что делают сегодня с руководителем организации за нецелевое использование средств? Правильно: немедленно возбуждают против него уголовное дело.
Важный вопрос — это оборудование стоянок для детей. Стоянки должны быть безопасны во всех отношениях, включая отсутствие энцефалитного клеща. Опытные руководители заранее проверяют всю необходимую информацию о местах дислокации детей. Но большинство пригодных для организации временного лагеря стоянок сегодня стали коммерческими. К примеру, на Волге стоимость такой коммерческой стоянки — 150 рублей с человека в день. В этом контексте особенно трогательно выглядит торговля нашей особой духовностью. Несколько лет назад наша историко-краеведческая экспедиция подошла к одному из островов Русского Севера. Мгновенно нарисовались монахи на японской моторной лодке, которые объяснили изумленному руководителю детской экспедиции, что стоянка здесь невозможна без благословения игумена. Благословение обошлось в 200 рублей с ребенка в день!
Вот и забираются наши руководители походов, от греха подальше, в тмутаракань, в те места, куда еще не ступала нога приватизатора. Их стремление уйти в дикую природу, подальше от населенных пунктов, имеет еще одну серьезную причину. Зачастую близость населенных пунктов — это источник повышенной опасности. В обществе, где доминирует психология деления людей на своих и чужих, местных и не местных, встреча с разгоряченными пивом и водкой аборигенами не сулит для детей ничего хорошего.
Но вернемся к бухгалтерскому анализу. Реальная зарплата руководителей детских походов: от 500 до 1000 рублей в день. Прямо скажем, невелика плата за труд людей, предполагающий круглосуточную бдительность и минимизацию рисков. Вдобавок туристические фирмы возлагают на них ответственность за сохранность имущества. Потерю весла или порчу палатки они обязаны компенсировать из своей же зарплаты.
Еще ниже вознаграждение труда вожатых. От 2 до 3 тысяч за смену. За такие деньги работать нельзя, можно только вредить. Тем более, когда сами организаторы летнего отдыха имеют весьма смутное представление об их функциональных обязанностях. Что видно из скучнейшего документа, именуемого штатным расписанием. Вожатый-аниматор — так кто-то обозначил их должность. Сразу пахнуло Турцией, где на пляжном берегу молодые люди, развлекая взрослых и детей, крутят всеми частями тела. Но скалистые берега суровых северных озер несколько отличаются от турецких пляжей.
А что девочки-вожатые? Их никто толком ничему не учил. Эта бесплатная рабсила, принудительно направленная на обязательную практику педагогическим колледжем. Да, в студенческие годы нас тоже посылали на летнюю практику. Но этому предшествовала серьезная подготовка, в ходе которой мы осваивали методики организации детского коллектива, затем полученные теоретические знания обкатывались в инструктивных лагерях. Этим педагогическим запасом я при необходимости пользуюсь по сию пору, уже на склоне своей педагогической карьеры. Сегодня в оптимизированных учебных планах педагогических учебных заведениях часы на такую подготовку сведены к минимуму. Поэтому в результате деятельности таких аниматоров приходится заниматься реанимацией пострадавших детей. (К слову сказать, курсы по оказанию экстренной помощи также входили в нашу программу подготовки.)
В завершение — о дополнительных мерах внешней безопасности. Сопровождение каждой группы детей сотрудником МЧС нереально. Раньше на опасных для туристов местах существовали контрольно спасательные отряды, в которые входили подготовленные люди, хорошо знакомые с данной конкретной местностью. Сегодня такие отряды дышат на ладан.
Подведем итоги сказанному:
никакие объективные обстоятельства не оправдывают виновников трагедии;
но если эти обстоятельства не будут устранены, повторения подобных катастроф неизбежны;
в сложившихся условиях воспитательная миссия подготовки подрастающих поколений к жизни не может выполняться качественно;
без нормального кадрового, финансового и ресурсного обеспечения любая программа воспитания, будь то школьная, летнего лагеря или государства в целом (а она уже создана и утверждена) неизбежно будет носить декларативный характер.
Последний вывод выходит за рамки проблемы организации летнего отдыха детей, но касается всех аспектов воспитательной работы, на какой бы базе она ни проводилась. Надо наконец перестать тешить себя иллюзиями, наивно надеясь, идеологическую невинность соблюсти и капитал приобрести. Гибридная советско-рыночная модель организации летнего отдыха детей нежизнеспособна и так же опасна по своим последствиям, как гибридная война.
Евгений Ямбург
