Франция готовится к выходу из карантина к середине мая. В его ожидании немного оживились туристические кварталы Парижа, самого посещаемого в мире города. В поисках первых туристов на Монмартр взобрался корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
Парижане сбежали из Парижа, как только узнали о приближении карантина, к тому же усугубленного слухами о комендантском часе и прочих ужасах. Город потерял почти четверть жителей, 24% их отправились к морю, в провинцию или в деревню, многие соседние департаменты показали прирост населения.
На Монмартре, на площади Тертр, почти никого. Самая прелестная площадь самого известного района Парижа с самыми невкусными бистро и самыми бездарными мазилами теперь пуста. Человек с собакой сидит на ступеньках, курит и блаженно жмурится на солнце. «Теперь-то здесь можно жить,— говорит он мне.— Никого! Раньше-то уже в мае отсюда надо было бежать. Окна не откроешь, из дома не выйдешь, собаке пописать негде. Вирус вирусом, но впервые здесь тишина». Собака кивает согласно. И ровно в этот момент площадь оживает.
Со стороны улицы Кальвер на квадрат Тертр торжественно выезжает пара жандармов. Девушка — на белой лошади, парень — на гнедой. А с другой стороны — от собора Сакре-Кёр — выходит стайка типичных туристов с айфонами наизготовку и со спущенными под подбородок масками. «Накликал»,— смеется местный.
Видно же, что приличные люди, любопытные, восторженные, каких раньше здесь было не протолкнуться. И будет не протолкнуться, дай только вирус уйдет, зачем же их гнать. Туризм обеспечивал Франции 7% ВВП, в нем было занято 2 млн человек. Сейчас они замерли в ужасе: ожидают, что за три летних месяца отрасль потеряет €40 млрд, так что любой турист в городе — как первая ласточка, хоть и не делает весны.
«Откуда вы?» — расспрашиваю людей, проходящих по площади. Пара из Америки, но живут во Франции. Он финансовый консультант, работает в Лионе, она домохозяйка. «Я такого города никогда не видел,— говорит муж.— Красота невероятная, ходим одни, никто нас не трогает». Возвращаться в Америку не хотят, считают, что с медициной здесь, если что, все-таки получше. «Можно сдаваться в больницу даже без кредитной карточки в зубах»,— говорит жена. А вот домой в Лион собираются, когда пойдут поезда, в мае. Скоростные линии оживают понемногу, продажа билетов открыта, хотя железнодорожники предупреждают, что до 24 июня ничего не могут гарантировать.
Сюрприз — трое из России. В отличие от американцев, приехали 8 марта на свой страх и риск, обратные билеты пропали. Но Константин, Ольга и их дочка — настоящие авантюристы: «Мы по водопаду сплавлялись — и ничего, живы остались».
Они не обижаются. «Не надо нас эвакуировать,— вступает Ольга.— Обойдемся». В посольство они не обращались, возвращаться в Саратов пока не собираются, хотя и не уверены, сработают ли в случае чего их медицинские страховки. Дочка учится по интернету, интернет всюду один.
«Мама тоже говорит, что нас считают безответственными. Хорошо, раз мы безответственные, побудем здесь». Виза у Ольги кончается, но для всех, кто уже в стране, их в самом начале карантина автоматически продлили на три месяца, могут продлить еще на три. Деньги пока есть, работы уже нет. «Зато отель сейчас держит почти даром, там маленькая кухня, я готовлю. А как изменится ситуация, вернемся».
Во время последней пресс-конференции премьер-министр Эдуар Филипп так и сказал: «Боюсь, не лучшей идеей будет отправиться за границу этим летом». Дело не только в санитарных ограничениях. Глава правительства не уверен, что воздушное сообщение восстановится в прежнем размере (а раз «не уверен», значит, знает), и предупреждает, что «условия въезда или возвращения на национальную территорию будут достаточно жесткими по отношению к тем, кто прибывает из-за границы». Людей уговаривают проводить отпуск в стране, чтобы заодно поддержать отели и рестораны. На самом деле никто пока не в силах предположить, как мы и французы будем путешествовать летом и откроется ли для нас Париж. Ситуация похожа на советские времена, разве что железный занавес идеологии пока что сменился марлевым, санитарным.
Фото: Алексей Тарханов / Коммерсантъ
