Нелегкий путь: экстремальный туризм может закончиться трагедией. Ростуризм создаст единый реестр аттестованных инструкторов
Пандемия коронавируса закрыла мир для «цивилизованных» путешественников и открыла для любителей экстремального туризма. Пока в городах вводили ограничения, а на курортах взвинчивали цены, они отправлялись в горы, сплавлялись по рекам и спускались в пещеры. Активный туризм снова стал популярен, но в отличие от советских времен среди проводников всё больше самоучек. Чтобы как-то упорядочить сферу, на сайте Ростуризма появится единый реестр аттестованных инструкторов. Но выдача удостоверений не решит всех проблем такого отдыха. Подробности — в материале «Известий».
«Парня в горы тяни, рискни»
В свой первый поход Екатерина Павлова отправилась в 50 лет. Это был июль 2020-го — всех тревожила пандемия, границы были закрыты, люди старались экономить. А туры в Адыгее стоили меньше 20 тыс. за восемь дней. Только жить предлагали в палатке и носить с собой тяжелый рюкзак.
— Но зато какие виды! — вспоминает Екатерина. Она выбрала классическую «тридцатку» — знаменитый маршрут через горы к Черному морю по Кавказскому заповеднику. Менеджер, продававшая тур, не особо интересовалась возрастом, весом или физической подготовкой. И уж точно не предупреждала о риске для коленей. В конце маршрута Екатерину несли на руках — «веселый спуск», оказавшийся крутой, скользкой и занудной лесной тропой, окончательно лишил ее сил.
— Да я сама виновата — надо было лучше подготовиться, — ничуть не расстраивается Екатерина. Колени она подлечила и на следующий год отправилась к Архызу, но уже в комфортный вариант с радиальными выходами без рюкзаков. Среди ее одногруппников не было опытных туристов, и почти каждый потом повторял походы с палаткой. Покупали хорошую трекинговую обувь, удобные рюкзаки, спальные мешки и ехали в Карелию, на Алтай, Камчатку. В те места, где комфортный отдых либо недоступен, либо обходится в астрономическую сумму. И единственный способ увидеть самое красивое — пойти пешком.
Такие маршруты по стране любого уровня сложности, и в основном — очень доступные по цене, предлагают десятки фирм. В походы начали отправляться даже те, кто раньше предпочел бы неделю пляжного отдыха в Турции. И столкнулись с неожиданными для себя сложностями.
— Очень распространенная ошибка — клиента не предупреждают об уровне физических нагрузок, а сам он не может себя адекватно оценить, — говорит опытный инструктор Сергей Самсонов, — Но оценить физическую подготовку человека сложно. Я 10 лет водил походы на Эльбрус, и всякий раз туристы спрашивали, смогут ли они подняться. Сложно сказать. Часто бывает, что в первые дни крепкие ребята забирают у девчонок рюкзаки, а потом выбиваются из сил, и их самих несут на руках. Или, например, поход на байдарках в Ленобласти — звучит просто, кажется, каждому по силу. Но многое зависит от погоды, подготовки и, самое главное, проводника.
Научился сам — повел других
Одна из основных проблем в современном пешем туризме — нехватка профессионалов. Вид отдыха, который в обиходе принято называть походным, стоит разделять на самостоятельный, спортивный и коммерческий туризм. Первые два близки — люди собираются и идут по маршруту.
— Коммерческий туризм — это другое, группа абсолютно неподготовленных участников. Нужно рассчитывать, что люди не умеют ничего, — рассказывает руководитель одного из самых популярных клубов Николай Хоруженко. — Здесь четкое взаимодействие по формату «оплата и предоставление услуг». И не все компании относятся к проведению путешествий с пониманием опасности. Коммерческий туризм — услуга, и организатор несет полную ответственность.
В этой сфере многие работают полулегально. Ведь палатка не является объектом размещения, поэтому такой поход — не туристический продукт, а значит, его организатор не обязан быть туроператором, обращает внимание Хоруженко. И здесь начинаются вольности: кто-то регистрируется как индивидуальный предприниматель, кто-то — как самозанятый. Есть еще формат «просто собрались, оплатили и пошли». В таких фирмах гиды-проводники не имеют должной подготовки.
Изменения в закон «Об основах туристской деятельности», которые с 1 июля вступят в силу, повлияют на ситуацию в лучшую сторону. В документе вводится понятие «инструктор-проводник». Аттестацию доверят уполномоченным некоммерческим организациям. Удостоверение и идентификационная карточка будут действовать пять лет. Всех гидов и экскурсоводов включат в единый федеральный реестр Ростуризма.
— Даже если всех аккредитуют, подготовка инструкторов у каждой компании своя. У нас собственная школа, стажировки, требование поработать вторым номером и только потом — самостоятельный поход с группой. Но наш клуб работает 14 лет, имеет огромную базу, сотрудничает со 130 гидами по всей России — новичкам такое не повторить, — подчеркивает Хоруженко.
Валерий Гоголадзе, вице-президент Федерации по спортивному туризму России, указывает и на такую проблему: любое обучение требует времени и денег. А для гидов эта деятельность не является основной. Им просто неинтересно и невыгодно готовиться к аттестации, вкладываться в сертификат.
— Наберете в интернете «получить удостоверение гида-проводника», и получите ассортимент предложений стоимостью от 3 до 70 тыс. Большинство людей просто покупают бумажки. Коммерческие фирмы включат эту сумму в расходы, и стоимость путевок подрастет. То есть заплатит в итоге клиент, — уверен Гоголадзе.
Всё придумано до нас
Инструктор-проводник отвечает не только за безопасность, ночлег, еду, но и настрой группы. Во многих коммерческих фирмах работают ребята, еще недавно сами ходившие в походы как простые участники. Зато они отлично ладят с командой. И организаторы делают ставку не на безопасность, а на удачную анимацию.
С другой стороны, в частных фирмах могут работать гиды с огромным опытом, но без сертификата. Они не переживают по поводу «корочек». Но любые навыки требуют постоянной практики. И никогда, например, не лишне повторить курсы оказания первой помощи, напоминает Михаил Рычагов. Он много лет занимается спортивным туризмом и свою квалификацию давно подтвердил.
— Сейчас, чтобы стать инструктором, нужно пройти обучение в организации, которая имеет право выдавать такие удостоверения: изучить теорию, практику, сдать экзамен. Нужна стажировка — в настоящем походе, который, ко всему прочему, должен иметь статус Школы, — объясняет Рычагов. В спортивных походах собираются только подготовленные и опытные участники, а коммерческие, как правило, проводят не сложнее третьей категории из шести существующих. Но даже в таких походах стоит учитывать подготовку, опыт самих участников, состав экипажей и связок, количество инструкторов на общее число туристов.
Для тех, кто хочет серьезно заниматься этим видом спорта, выбор невелик. Отлаженная система, существовавшая в Советском Союзе, деградировала. Организаций, которые обучают и системно занимаются с туристами-спортсменами, выводят их на разряды и звания, устраивают соревнования, участвуют в чемпионатах и кубках России, осталось очень мало. Хороший пример — туристический клуб «Абрис» в Королеве. А детское и юношеское направление держится только на энтузиастах.
Поэтому в организации турпоходов столько самодеятельности — проводники элементарно не знают о необходимости регистрации группы в МЧС (сейчас это делают онлайн через специальную форму на сайте https://forms.mchs.gov.ru/registration_tourist_groups), не прорабатывают аварийные выходы с маршрута. И в новостях о пропавших туристах, как правило, есть уточнение: группа вышла на маршрут, никого не предупредив.
— Если мы хотим упорядочить эту сферу, то, во-первых, нужно популяризировать активный туризм, — рассказывает Рычагов. — Сейчас и клубы, и федерации сами по себе, не финансируются никем, они даже не муниципальные. Мне повезло — детство прошло в сергиево-посадском клубе «Романтик», мы ходили в походы, которые частично оплачивались из бюджета города. Потому что там был сильный руководитель Олег Гакер, и он защищал свои программы. Сейчас подобные организации существуют исключительно на членские взносы. При этом знания и компетенции там весьма сильные. И было бы правильно государству поддержать их грантами на обучение инструкторов, которые занимаются в коммерческих группах.
— Минимальный вариант: сделать бесплатными курсы для людей от 18 до 25, чтобы они могли безопасно ходить, — дополняет Гоголадзе. — Но сейчас больше думают не как вложить в развитие, а как получить прибыль от того, что уже есть.
Туалет за каждым кустом
Впрочем, ни воспитание, ни тем более сертификация проводников не решит всех проблем пешеходного туризма.
— Многие маршруты проходят по нацпаркам, хорошо, что они есть, и природа охраняется. Но всё обустройство ограничивается стендом и размеченными тропинками, а ведь надо сделать туалеты, парковку, организовать сбор мусора — с этим всё плохо, — рассказывает Николай Хоруженко. — При этом посторонним заниматься благоустройством территории нельзя.
Он рассказывает недавний пример. Проводники клуба пытались благоустроить некоторые участки тропы в Адыгее: вбить скобы, повесить перила, сделать ступени — всё за свой счет. Отправились согласовывать идею с администрацией республики. Но оказалось, это земли лесфонда, и там нельзя возвести даже ступеньки. Хотите благоустроить участок — берите в аренду, вызывайте межевальщика, на сложнодоступную территорию везите его на вертолете. И даже если удастся пройти весь этот бюрократический квест, ответственность придется нести буквально за каждое дерево.
— Получается абсурдная ситуация: есть возможность и желание обустроить тропу, но не дают, — вздыхает Николай.
Еще одна проблема — мусор. Как бы ни старались проводники и сознательные туристы, на стоянках всегда остаются отходы. На Камчатке, например, сложно не заметить сотни, тысячи использованных влажных салфеток возле каждого большого камня — они не разлагаются в природе. Даже в нацпарках видны консервные банки, баллоны от газовых горелок, батарейки, обертки.
— Если у государства есть желание упорядочить сферу, то они могут организовать больше оборудованных кемпингов, поддерживать инициативы по маркировке троп, по уборке, — рассказывает Самсонов. — Никому не нужен магазин сувениров на маршруте, но всегда пригодится оборудованное место для костра, скамейки, самое важное — мусорки.
Важный момент, о котором обычно стыдливо умалчивают, — туалеты. Например, возле озера Аккем на Алтае собираются десятки, если не сотни туристов с палатками. Там всего два официальных туалета. Остальные волей-неволей ходят в кусты. И практически никто не берет с собой лопатку, чтобы закопать за собой. Вся туристическая стоянка «заминирована».
Во многих странах эти аспекты «дикого» отдыха давно отлажены. Например, в национальном парке Аконкагуа в Аргентине при входе раздают два пакетика — один для мусора, другой — для экскрементов.
— На высоте при сильном ветре — это, знаете, требует сноровки, — рассказывает Самсонов. — Но по парку ходят рейнджеры и проверяют порядок, за нарушения штрафуют на €1000. Работает эффективно. Но надо сказать, что контроль — далеко не главная их функция. В первую очередь они помогают туристам, проверяют их здоровье. При выходе на маршрут надо пройти несколько обследований. И это отличный подход, по-настоящему серьезная забота о безопасности.
Большой и позитивный опыт походного туризма накопили в Норвегии, Исландии, Новой Зеландии, да и в России есть примеры очень разумной организации. Силами энтузиастов и опытных проводников можно обеспечить относительно комфортный и действительно безопасный отдых. Знания, опыт и, главное, желание упорядочить сферу есть — а серьезной работы в этом направление с участием государства по-прежнему нет.
Фото (с) Известия
