Конфликт преподавателей-историков и смотрителей Третьяковской галереи обсуждают в Петербурге. «Фонтанка» разбиралась, кому у нас можно, а кому нет вслух обсуждать экспонаты.
Спор «делегации» с истфака, состоявшей из студентов, аспирантов и преподавателей, с музейными служителями вышел отнюдь не научным. И первых, и вторых волновали не политические взгляды художника-баталиста Василия Верещагина, на выставке которого разразился спор, а вполне современные вопросы свободы собраний и коммерции. В частности — можно или нет ходить по государственному музею вдесятером и обсуждать экспонаты.
Историки были уверены: можно. Музейщики: без специального разрешения – нельзя. Победили вторые (или как умные люди просто первыми прекратили спор): 5 июля руководство истфака МГУ направило в Третьяковку извинения за некорректное поведение сотрудников, не зарегистрировавших свой визит (как того требовали правила музея) и не получивших особые бейджи гидов-гостей.
К слову, выставка Верещагина приехала в Москву из Русского музея, и часть экспонатов на ней принадлежит петербургским сокровищницам, включая Эрмитаж. А в них, как выяснила «Фонтанка», отношение к историкам и к посетителям вообще — более либеральное. Да и город у нас маленький: все друг друга знают.
Согласно «Основам законодательства Российской Федерации о культуре», «юридические и физические лица осуществляют туристско-экскурсионную деятельность на объектах культуры только на основе договоров с органами и организациями культуры». Другое дело — что считать экскурсией, а что нет.
В Русском музее на вопрос «Фонтанки», что будет, если к ним придет группа друзей и кто-нибудь один начнет рассказывать своим спутникам об экспонатах, озадачились: «Что-то у нас такого никогда не было». При этом сотрудничество с вузами здесь устроено, судя по всему, примерно так же, как в Третьяковской галерее: «Преподаватели проводят занятия (организованные экскурсии) со студентами по договору с музеем и на основании письменного запроса, – разъяснили в пресс-службе. – Стоимость права проведения экскурсии – 800 рублей, плюс стоимость входных билетов для каждого члена группы».
Согласно правилам посещения Русского музея, размещенным на его сайте, экскурсии на русском языке могут проводить только штатные экскурсоводы Русского музея, а гидам, которые рассказывают туристам об экспонатах на иностранном языке, нужно пройти аккредитацию в музее. При этом размер группы значения не имеет.
Однако строгость правил, судя по всему, компенсируется необязательностью их соблюдения. В музее признают: нелегальные экскурсии при большой наполненности залов не так просто отследить.
Сходная ситуация и в Музее истории Санкт-Петербурга: та же территория Петропавловской крепости является открытой, и экскурсии там ведут многие. По факту изловить самостоятельные экскурсии невозможно, хотя по правилам, водить их нельзя.
«Сторонних гидов на территории сложно отследить, у нас нет такого количества сотрудников службы безопасности, – признали в пресс-службе. – Конечно, грубо говоря, в соборе их видно, но если группка маленькая, никто им не препятствует».
В Царском Селе все проще: гости самостоятельно по залам Екатерининского дворца практически не ходят, и даже индивидуальные посетители заходят в залы с экскурсиями. Но если уж очень хочется ходить отдельно и не слушать — это возможно: отставайте на здоровье, но просто в силу мощности потока вас скоро «накроет» следующая группа. Гидов-нелегалов, работающих с двумя-тремя гостями (а электронные билеты, дающие право прохода без очереди, продаются в количестве до четырех штук), здесь знают в лицо — другое дело, что связываться не хотят: доказать, что человек пришел не просто со своими гостями, возможным не представляется. Вот если речь идет о группе от десяти человек: это действительно будет нарушение правил музея. Так что преподаватели вузов, желающие прийти со студентами, должны заключать договора с музеем.
«Безусловно, нельзя не отметить такое явление, когда недобросовестные «предприниматели» приобретают билеты в Екатерининский дворец на нашем сайте, формируют группы через Интернет и приезжают сюда небольшой компанией (до четырех человек), – говорит директор ГМЗ «Царское Село» Ольга Таратынова. – Надо заметить, что их услуги стоят в разы дороже официальной стоимости билетов во дворец. И разумеется, этот так называемый экскурсовод не имеет к этой профессии никакого отношения – они не заканчивали наши курсы и толком не знают музей. Бороться с этим невозможно из-за несовершенства законодательства».
Во многом, проблему в Царском Селе решают аудиогиды: они в музее есть на девяти языках, и туристам попросту не нужны посредники.
Но интереснее всего схема борьбы с нелегалами в Эрмитаже. Здесь их вычисляют «на глаз».
«У нас экскурсии водят только сотрудники отдела или туристических фирм, с которыми заключены договора, – условно, гиды. – объясняет заведующая научно-просветительским отделом Людмила Ершова. – Они проходят у нас обучение, у них есть бейджи и расписание. Время от времени на основании приказа директора мы в составе комиссии, в которой есть представитель службы безопасности и юрист, совершаем обходы и анализируем ситуацию в залах, как соблюдаются приказы директора. Гидов видно — они обязаны носить бейджи. Если мы видим группу с гидом без бейджа, подходим и спрашиваем, на каком основании он ведет рассказ».
По словам Людмилы Ершовой, чаще всего «попадаются» недисциплинированные гиды, которые держат разрешения в карманах или сумках. Но встречаются и те, кто работает «на себя».
«Отследить их можно по тому, как они себя ведут, – объясняет специалист. – Профессионального экскурсовода сразу видно по тому, как он преподносит информацию – как размахивает руками, как что показывает. Когда по музею просто идет человек со своими гостями и что-то им говорит — это выглядит по-другому. Но, вы понимаете, это очень условно. В любом случае, мы все делаем максимально корректно: если выясняется, что это нелегальная экскурсия, то вывести людей мы не имеем права, потому что у них есть входные билеты. Единственное, что мы можем, – провести беседу, потому что никаких механизмов, которые бы позволили выгнать людей из музея, на самом деле нет. У нас нет в законодательстве такой статьи. А мы работаем в рамках закона».
Возвращаясь к ситуации со студентами, в Эрмитаже поясняют, что у них преподаватели также работают на основании писем из университетов и получают номерные бейджи — а в случае регулярной работы и с фотографиями. Составляются графики занятий. Однако и тут здравый смысл — превыше всего: университетские профессора, преподающие историю искусства — все-таки довольно узкий круг людей, и в профессиональной среде все друг друга знают и понимают, что вряд ли коллега взялся вести экскурсию за деньги.
«Острых конфликтов с публикой у нас не бывает», – заверяют в музее.
Алина Циопа, Фонтанка.ру
Фото: Василий Голиняк/Интерпресс
