Отрасль выездного туризма находится на грани системного кризиса. Виной тому демпинг, чрезмерная закредитованность туркомпаний и неадекватное регулирование. И надо срочно принимать меры, чтобы нормализовать ситуацию. Об этом генеральный директор «НТК Интурист» Виктор Тополкараев рассказал в интервью журналу «Эксперт».
– Для начала хотелось бы разобраться, почему турбизнес стал похож на пирамиду – когда услуги, получаемые одними туристами, оплачиваются, по сути, платежами от следующих?
Сразу хочу оговориться: основная часть игроков туристического рынка – добропорядочные компании, которые ведут бизнес по всем правилам, заботятся о своей репутации, а значит и о клиентах. Но соглашусь, что есть туроператоры, работающие по принципу финансовой пирамиды. Вообще, практика контрактных отношений туроператора со своими контрагентами – отелями – это общепринятая мировая норма. Оплата обычно происходит в течение 30–60 дней после оказания услуги. Чтобы лучше понять, как действует эта система, нужно взглянуть на ситуацию в ее историческом развитии.
Российская отрасль выездного туризма начала формироваться в начале 1990-х, когда рухнул железный занавес. На мировом рынке нас тогда никто не знал, ни о каких контрактных отношениях не могло быть и речи. Туроператор обычно приезжал в отель вместе с группой туристов и чемоданом денег, все отношения строились на условиях полной предоплаты. Ситуация стала меняться в конце 1990-х – начале 2000-х. В это время начался бурный рост туристического рынка – он прирастал на 20–30% ежегодно. Российским туроператорам стали доверять, российские туристы оказались привлекательной аудиторией. Страны массового отдыха уже сами старались привлечь партнеров из России, помочь им увеличить потоки; отношения между российскими и западными контрагентами становились все лояльнее.
Впрочем, все контракты с гостиницами очень индивидуальны. Новый отель, заинтересованный в партнерах, предлагает более мягкие условия по срокам оплаты, по размеру депозита. А популярная у россиян гостиница может выдвигать очень жесткие условия. В любом случае, на нашем рынке практика контрактов с отсрочкой платежей уже вошла в норму. Оборотные средства туркомпании тратили на развитие, наращивали свои доли на растущем рынке – вкладывали в рекламу, маркетинг, в привлечение новых партнеров, в новые для себя туристические направления.
В случае возникновения кассовых разрывов использовались кредиты – банки давали достаточно средств под оборот компании, по 10-20% от суммы оборота. Уровень доходности в таком случае и при высокой конкуренции в 2000-х годах составлял в среднем по рынку 3-4%. Чтобы увеличивать доходы, нужно было наращивать продажи, все больше вкладывать в развитие, все агрессивнее конкурировать, по большей части – низкой ценой. В какой-то момент активно растущим компаниям стало не хватать привлеченных цивилизованным путем финансовых ресурсов.
Тут и возник соблазн воспользоваться клиентскими деньгами для покрытия возрастающих кассовых разрывов. При этом зачастую бурный рост объемов бизнеса по массовым направлениям существенно превышал рост платежеспособного спроса и обеспечивался только ценовым демпингом. Ситуация все больше накалялась, но схема работала стабильно, практически без сбоев, пока рынок продолжал бурно расти – вплоть до кризиса, который разразился в конце 2008 года.
– И тогда уменьшился спрос?
Уменьшился. Но, как ни парадоксально, кризисный 2009 год в плане доходности был для турбизнеса одним из самых лучших за последнее время, маржа достигала 5% от оборота. Почему? Участники рынка, испугавшись схлопывания спроса, стали вести себя очень осторожно. Почти все резко сократили объемы, тщательно просчитали необходимое количество номеров в отелях, чартеров или блоков мест на регулярных рейсах. Количество туров резко сократилось, туристы раскупали их, как горячие пирожки, операторы даже сумели немного повысить цены, рентабельность возросла.
А в 2010 году, на волне эйфории, рынок решил, что так будет всегда. Да и спрос в целом сохранился, увеличилось количество ранних бронирований, возникло ощущение некоего отложенного спроса. Операторы снова стали наращивать объемы. И тут началось: авиационный коллапс в Европе из-за исландского вулкана, политический кризис в Таиланде, беспорядки в Греции, банкротство «Капитал тура», акулы в Египте, ледяной дождь в Москве… И все это – на фоне роста цен на топливо, то есть на авиаперевозки.
Конечно, эти факторы негативно повлияли на потребительский спрос, который, к тому же, турфирмы вообще сильно переоценили. При этом важно понимать, насколько жесткие контракты заключают у нас авиаперевозчики с туроператорами: забронированные места и чартерные рейсы турфирма должна оплатить в любом случае – летят туристы в революционный или затопленный Таиланд или нет. На Западе туроператоры могут 10-20% забронированных мест снять без финансовых потерь, еще какой-то существенный блок – со штрафными санкциями. Но они не теряют все заплаченные перевозчику деньги в случае падения спроса.
Для понимания уровня убытков: объем брони у крупных туроператоров составляет от 5 тысяч кресел в неделю. При цене кресла, условно, 400-500 долларов размер прямых потерь туристической компании в случае чрезвычайных ситуаций (которые по контракту с авиаперевозчиком форс-мажором почему-то не являются) может достигать десятков миллионов долларов в месяц. Авиакомпании не торопятся снимать лишнюю перевозку, даже если МИД России официально рекомендует гражданам воздержаться от посещения, например, Бангкока!
– И что в таких случаях делают туроператоры?
– Пробуют продать туры дешевле, пусть даже ниже себестоимости, но чтобы вернуть хотя бы какие-то деньги. Так на рынке возникает демпинг. Конкуренты не могут не реагировать на появление таких ценовых предложений – им тоже нужно собрать свою квоту клиентов, чтобы не понести потери. Демпинг на одном направлении тянет за собой снижение цен и на других – в голове у клиента все равно существует некий предел цен на разные направления. Если есть туры в Египет за 300-400 долларов, то очень сложно продать Таиланд за 1500. Кассовые разрывы возникают все чаще, кредитов требуется все больше, а банки становятся осторожнее.
Никто не хочет уходить, терять бизнес, которым занимался полжизни. Прошлый год только ухудшил ситуацию: к весне 2011-го революционные волнения охватили уже всю Северную Африку, включая Египет, который принимает чуть не половину всех российских туристов в зимний сезон. На протяжении двух месяцев эта страна была просто закрыта для туристов, а сейчас продается по сумасшедшим демпинговым ценам – на самом деле тур туда ни при каких обстоятельствах не может стоить 300-400 долларов. Таким образом, потребительский спрос можно назвать искусственно раздутым – в турпоездки отправляются люди, которые на самом деле не могут себе этого позволить.
– Какие же решения, на ваш взгляд, сегодня необходимы отрасли?
– Прежде всего, мне кажется, нужно остановить волну демпинга, которая продолжает расшатывать ситуацию. Попытки туристической общественности изнутри отрегулировать этот вопрос наталкивались на обвинения в ценовом сговоре. Сейчас ищем какой-то легитимный вариант. Регулятор отрасли, тот же Ростуризм, мог бы собрать экспертный совет и оценить минимально возможную стоимость тура в любом направлении. Ведь все цифры совершенно открыты – сколько стоит номер в отеле разной звездности, сколько стоит авиаперевозка. То есть специалисты могут оценить, рискованно ли играет та или иная компания, и донести эту информацию до потребителя. А уж клиент пусть сам решает – брать подозрительно дешевый тур или поостеречься.
– А что вы скажете об эффективности системы финансовых гарантий туроператора?
– Эту систему тоже нужно дорабатывать. Практика показала, что и максимальной суммы финансовой ответственности в 100 миллионов рублей может не хватить в случае возникновения проблем даже не у самых крупных компаний вроде «Ланты» или «Капитала». А ведь в России есть туроператоры, у которых годовой оборот несопоставимо больше. Конечно, надо привязать размер фингарантий к обороту компании, и некоторые отраслевые общественные объединения говорили об этом еще на этапе разработки этой системы, и соответствующую шкалу разработали. Тогда их не услышали – а сегодня все убедились, что именно так и надо делать.
– Недостаток этой системы фингарантий еще в том, что компенсационный механизм, а не способ оперативного решения возникших у туристов проблем.
– Именно так. Поэтому нужен некий параллельный механизм – формирование фонда для мгновенного решения проблем россиян за рубежом и большая вовлеченность в этот процесс консульских служб МИД. В конце концов, у нас, по конституции, государство несет ответственность за своих граждан за границей. К тому же сейчас объем самостоятельного туризма составляет уже 10–15% от общего числа путешественников, и этот сегмент растет очень быстро, их тоже бывает нужно вытаскивать в случае различных катаклизмов. Формировать этот фонд можно с помощью разных механизмов. Если исходить из того, что все-таки не все туристы пользуются услугами турфирм, то можно создать такой фонд за счет людей, которые в принципе путешествуют. Например, при получении загранпаспорта вместе с пошлиной человек заплатит еще 30–60 рублей для пополнения этого фонда. А уже потом, если деньги из фонда используются для вывоза клиентов обанкротившегося оператора, их можно будет возместить, например, за счет той же фингарантии.
