23 марта 1900 года британский археолог Артур Эванс начал раскопки в нескольких километрах от критского города Ираклион. Практически сразу он понял, что имеет дело не с артефактами эллинистической эпохи, а с остатками какой-то совершенно иной, ранее неведомой культуры. Эванс назвал ее Минойской, в честь мифологического царя Миноса. Вскоре оказалось, что и многие другие греческие легенды имеют вполне материальное подтверждение. «Известия» — о знаменитом ученом и его удивительных находках.
Критская цивилизация долгое время считалась легендой из греческих мифов о могучем царе Миносе и его дочери Ариадне, о быкоголовом чудовище Минотавре и знаменитом архитекторе Дедале, построившем загадочный лабиринт. Но существование на Крите древнего государства, которому сами Афины вынуждены были платить унизительную дань, не подтверждалось материально. На острове были развалины средневековых замков и церквей, позднеантичные виллы и поселения, но ничего более на поверхности ученым обнаружить не удавалось. Серьезным же раскопкам мешала взрывоопасная обстановка на острове — с конца 1860-х годов там почти бесконечной чередой шли восстания местных греков против турецкого ига.
Впрочем, в реальность гомеровской «Илиады» поначалу тоже мало кто верил, пока в начале 1870-х годов Генрих Шлиман не раскопал Трою, а потом и Микены. В конце века удивительные находки были сделаны в Египте и Малой Азии. Но Крит по-прежнему оставался для археологов terra incognita, а Минос и Ариадна — мифологическими персонажами. Так продолжалось до начала нового века.
Человеком, которому суждено было открыть миру древнюю историю Крита, стал Артур Эванс. Он был едва ли не первым потомственным археологом — его отец сэр Джон Эванс был признанным специалистом в раскопках и нумизматике, основоположником британской антропологии и палеонтологии. Супруга его очень рано скончалась, и сэр Джон сам занимался воспитанием детей, заодно приобщая их к своему хобби. Семья была состоятельной, что позволяло старшему Эвансу тратить свободное время на науку и приобщать к этому сыновей. Родившийся в 1851 году Артур закончил частную школу и поступил в Оксфорд, где должен был изучать современную историю. Предмет не слишком интересовал юношу, учился он не особенно прилежно, больше времени уделяя спорту и изданию университетской газеты. В каникулы много путешествовал, посещая в основном места, связанные с древними памятниками.
Артур Эванс
В 1875 году Артур с братом оказался на Балканах. Регион бурлил, и молодые англичане были увлечены водоворотом революционных событий. Артур стал собственным корреспондентом «Манчестер Гардиан», но свободное время тратил исключительно на изучение местных древностей. Даже затеял раскопки неподалеку от Дубровника. Там и произошло судьбоносное событие — как-то к своему ученику наведался профессор Оксфорда Эдуард Фриман, путешествовавший по Балканам с двумя дочерьми. Одна из них — Маргарет — сразу покорила сердце молодого человека. Вскоре они обвенчались.
Эванс считался знатоком балканского региона, и ему даже прочили место британского консула в Дубровнике, однако его политическая позиция о открытая поддержка борцов за независимость сильно раздражала австрийские власти. Дело кончилось тем, что он был арестован, объявлен нежелательным иностранцем и выслан из пределов Австро-Венгрии. Зато в глазах местного населения он стал героем.
В Англии Эвансу, который уже успел опубликовать несколько научных статей, предложили стать куратором археологической коллекции Эшмоловского музея — старейшего музея Оксфорда. Так из журналиста, революционера и, возможно, даже шпиона (существует немало свидетельств его тайной деятельности на Балканах) 35-летний Эванс переквалифицировался в профессионального исследователя, что, впрочем, всегда было его мечтой. Эванс принес в дар музею свою коллекцию и сумел пополнить его интереснейшими артефактами из Египта и Малой Азии. Его деятельность на посту руководителя музея можно назвать чрезвычайно успешной и плодотворной, а сам Артур Эванс превратился за 10 лет в серьезного и уважаемого специалиста. Он познакомился с самыми известными археологами тех лет, от Флиндеса Питри и Джона Майерса до Шлимана, которого он навещал в Греции.
Но счастливый мир Эванса рухнул в начале 1890-х, когда скончалась его любимая Маргарет. Ученый забросил музейную работу, рассорился с начальством, поругался с отцом и полностью ушел в себя. Лишь несколько лет спустя он сумел собраться и уехал в Грецию, откуда в 1894 году впервые попал на Крит. Здесь он обнаружил несколько интереснейших вещей, сопоставление которых с уже виденными им в музейной коллекции артефактами навели его на определенные мысли. Азарт исследователя постепенно возвращался к Эвансу, и он задумал начать на Крите серьезные раскопки. Особенно его заинтересовал холм неподалеку от столицы острова Ираклиона, где, по уверениям местных жителей, им часто попадались в земле старинные вещицы.
О существовании некоей могучей цивилизации бронзового века говорили тогда многие ученые, работавшие в Греции, Египте и Передней Азии. Им не раз попадались великолепные артефакты, происхождение которых было неясным. Египтолог Флиндерс Питри ломал голову над прекрасной керамикой, которая была на несколько столетий древнее микенской. «Найдите, кто это сделал, и вы обнаружите древнейшую европейскую цивилизацию», — писал он. Ученый предполагал, что находиться она должна где-то в регионе Эгейского моря. Шлиман тоже присматривался к Криту, но после того, как он тайно вывез ценности из раскопок в Трое, на территории Османской империи ему было рискованно появляться. В 1878 году критский купец и антиквар Минос Калокеринос заложил на холме возле Кносса несколько траншей, нашел кладовую с пифосами (12 сосудов, полных сохранившегося гороха, ячменя и кормовых бобов) и несколько табличек с письменами, но его работа была трагически прервана. Дом исследователя вместе с большинством находок сожгли турки во время войны 1897–1898 годов, погибли его сын и брат. К раскопкам Калокеринос уже не вернулся.
Образцы минойской керамики в музее археологичском музее Ираклиона
В последний год XIX столетия турецкие войска под давлением великих держав покинули Крит, и жители острова обрели долгожданную свободу. Определенную роль в этом сыграл и Эванс, на время вернувшийся к журналистике: его яркие статьи в поддержку греков способствовали формированию общественного мнения, вынудившего правительство Великобритании выступить за независимость острова. Эванс помог Криту обрести свободу, а Крит помог ему обрести новый смысл жизни — естественно, теперь раскопкам в Кноссе был дан зеленый свет.
Раскопки начались 23 марта 1900 года. Средства у Эванса были — во-первых, ученый вложил свои личные деньги, во-вторых, к этому времени он успел зарегистрировать Фонд исследований Крита, который собрал некоторую сумму. Эвансу удалось выкупить весь кносский холм и нанять бригаду землекопов из 30 человек.
Практически сразу стало ясно, что место выбрано удачно — находок было великое множество и они оказались совершенно удивительными. Уже на третий день Эванс записал в своем дневнике: «Исключительное явление — ничего греческого, ничего римского...» Дело в том, что все сведения о древних критянах, которыми располагали историки того времени, были почерпнуты из греческих мифов. Из них мы узнаем, что там прятался маленький Зевс, туда он привез похищенную Европу, которая родила ему сына Миноса. О страшном Минотавре, лабиринте, Ариадне, Икаре и Дедале мы тоже узнаем из мифов. Логично было предположить, что Крит входил в эллинскую ойкумену, был ее частью. Но обнаруженное Эвансом не совпадало с ожиданиями.
Кносский дворец
Помимо прекрасной и очень специфической керамики и прочих небольших предметов, рабочие повсеместно стали натыкаться на архитектурные остатки — стены, вымостки, пороги, остатки колонн. Их было столько, что создать целостную картину удалось, лишь когда был вскрыт значительный по площади участок. Помещения дворца (в несколько этажей!) переходили из одного в другое, всего в комплексе их оказалось более 300, и неудивительно, что грекам он представлялся запутанным лабиринтом.
Эванс нашел остатки каменного водопровода и канализации, великолепную ванную комнату и туалет с системой смыва, залы с колоннами и комнаты с росписями на стенах, ремесленные мастерские с заготовками, кладовые-хранилища и даже каменный царский трон. И всё это датировалось серединой II тысячелетия до нашей эры, временем, когда эллины еще пасли коз в горах и даже не помышляли о славе Афин и Спарты. Цивилизацию Эванс назвал Минойской, в память о легендарном царе Миносе, которого археолог объявил (впрочем, бездоказательно) хозяином Кносского дворца.
В 18 помещениях Эванс обнаружил стоявшие рядами вдоль стен двухметровые глиняные пифосы вместимостью около 185 л каждый. Предназначались они для хранения зерна, оливкового масла, вина, фиников, бобов и т.д. Всего сосуды вмещали 475 тыс. л провизии, которой, по подсчетам Эванса, было достаточно, чтобы прокормить город с населением до 80 тыс. человек. Но самыми яркими находками были великолепные росписи — изображения цветов, животных, морских обитателей и людей, игры с быками, спортивные соревнования, портреты, жанровые сцены и просто красивые орнаменты. Уровень исполнения их можно назвать феноменальным, а учитывая их древность — почти нереальным. Удивительно и качество красок, которыми были исполнены рисунки.
Фрагмент интерьера Кносского дворца
Еще один важный блок находок — таблички с надписями. Эванс и раньше встречал подобные в музейных коллекциях, он считал их «протофиникийскими», но обилие их на Крите однозначно говорило о местном происхождении этого вида письма. Впоследствии оказалось, что на острове последовательно использовали три разные вида письменности — более древнее иероглифическое, а также литерное письмо типов А и В. Расшифровка критской письменности стала главной задачей Эванса, которую он так и не смог решить. В 1950-х годах Майклу Вентрису и Джону Чэдвику удастся дешифровать литерное письмо типа В, два других типа до сих пор остаются «немыми».
Первые сообщения об открытии самой древней европейской цивилизации появились в «Таймс» буквально через несколько недель после начала раскопок. Эванс сам писал эти статьи. Помимо не чуждого ему тщеславия и естественного желания поделиться успехом с миром, огласка ему была нужна, чтобы увеличить денежный фонд и расширить объем работ. И это удалось — к концу года у него трудились уже 100 землекопов, а потом и 300.
Критская цивилизация стала популярной, за минойскими артефактами гонялись все ведущие музеи и коллекционеры мира. Конечно, это породило вал подделок, наводнивших черный рынок. Отчасти археолог и сам поспособствовал этому — подлинные вещи из раскопок он, конечно, не продавал (в этом плане репутация Эванса безукоризненна), но разрешил копировать находки. Занимались этим работавшие у него художники, отец и сын Жильероны (обоих звали Эмилями), конечно, не без выгоды для себя. Видимо, не все их работы были копиями в строгом смысле слова, многое они изготавливали по аналогии. Когда появился радиоуглеродный метод датирования, оказалось, что некоторые слоны, из бивней которых сделаны «минойские» статуэтки, благополучно паслись в африканской саванне уже в новое время.
Сорок лет Эванс посвятил Кносскому дворцу и Минойской цивилизации. Параллельно с раскопками он начал восстанавливать некоторые помещения дворца, достраивая его так, как ему виделся их первоначальный облик. Жильероны «дорабатывали» и воссоздавали древние настенные рисунки. Конечно, подлинники были сняты и помещены в музей в Ираклионе, а рисовали они по построенным и отштукатуренным стенам.
Фрагмент фрески «Процессия», реконструкц
Современная наука не допускает подобного отношения к памятникам, и многие ученые ставят «реконструкцию» в вину Эвансу. Тем более что он использовал современные технологии, например бетон. Да и знаменитые колонны, по мнению большинства специалистов, были не каменными, а деревянными. Но простые критяне относятся к этому иначе, и для них Эванс — настоящий герой. Его Кносский дворец стал туристической Меккой острова, его главной достопримечательностью. Каждый год миллионы туристов посещают Крит и обязательно приезжают в Кносский дворец, где их приветствует сэр Артур Эванс (рыцарское звание было даровано ему королем Георгом V в 1911-м), памятник которому поставили благодарные местные жители.
Эванс стал членом Королевского общества, лауреатом множества премий и званий. Он умер в 1941 году в поместье в Юлбери возле Оксфорда, через три дня после своего 90-летия. Несколькими неделями ранее Крит был захвачен нацистами, музей в Ираклионе сильно пострадал от бомбардировок, а продолжавшего дело Эванса молодого английского археолога Джона Пендлбери немцы расстреляли. Возможно, эти печальные известия и добили пожилого ученого, ведь Кносс был, по сути, всей его жизнью. После смерти Маргарет сэр Артур так и не женился, детей у него не было. В память о любимой он до конца своих дней писал на бумаге с траурной каймой, даже полевые дневники вел на таких листах.
Таблички с текстами из раскопок Кносса
Сегодня мы знаем, что носители этой удивительной культуры не были эллинами, скорее всего, они даже не были индоевропейцами. Минойская цивилизация складывалась начиная с VI-V тысячелетий до н.э. и расцвета достигла во II тысячелетии. Дворцовые комплексы были ее опорой, видимо, в них трудились ремесленники, жили правители, сюда свозили свой урожай крестьяне. Критяне были великолепными ремесленниками, мореплавателями и торговцами, поэтому критские вещи встречаются в Египте и городах Передней Азии.
Но вопросов всё равно больше, чем ответов. В каких богов верили критяне, почему на острове не найдены храмы и захоронения того времени, почему они изображали рыбок, птичек и людей, но не рисовали богов или царей, как это делали в том же Египте, Вавилонии, Греции. Почему за многотысячелетнюю историю мы знаем имя лишь одного царя Миноса — хотя, может быть, это не имя, а титул? А не так давно на острове были обнаружены свидетельства совершения древними критянами человеческих жертвоприношений и даже каннибализма. Кстати, греческие мифы это косвенно тоже подтверждают. Действительно ли Минойская цивилизация погибла после извержения на острове Тирос (сейчас он известен под итальянским названием Санторин) или ее убило какое-то иное стихийное бедствие?
Возможно, мы узнаем больше, когда удастся расшифровать критское иероглифическое письмо и литерное письмо А, которые пока не поддаются ученым.
Фото: TASS/PA Images/Andrew Matthews
