Министерство культуры в этом году расширило сферу своих полномочий, дополнив ее туризмом, а также решило пересмотреть отношения между государством и отечественным кинематографом, пообещав поддержку только социально значимым проектам.
Об этих изменениях и других переменах, которые будут происходить в подведомственных Минкульту сферах, в интервью "Ъ" рассказал министр культуры РФ ВЛАДИМИР МЕДИНСКИЙ.
"Есть заблуждения по поводу сферы нашей ответственности"
— Из всех назначений в кабинете Дмитрия Медведева именно ваше стало наиболее неожиданным. Кто предложил вам этот пост, почему вы согласились, какие задачи перед вами были поставлены?
— Для меня это большой неожиданностью не было: все положенные встречи, собеседования проходили заранее, решение было принято согласованно и небыстро. Почему выбор остановился именно на мне — вопрос к тем, кто его принял. Безусловно, мне объяснили, почему на этом посту хотят видеть меня, были поставлены задачи, их выполнением я сейчас и занимаюсь.
— Выделили ли вы для себя в деятельности министерства какие-то приоритетные направления?
— Я не стал бы выделять ничего отдельно, иначе получится что-то вроде "Мы за театр больше чем за кино" или "За цирк, но против музеев". В культуре все направления приоритетные, другое дело, что они находятся в состоянии разной степени не то чтобы запущенности, скорее, подзабытости. Вот, например, мало кто знает, что Министерство культуры, помимо прочего, "в теории" отвечает за регулирование городских парков и даже зоопарков. В то же время есть и заблуждения по поводу сферы нашей ответственности. Граждане, например, постоянно нас спрашивают: а почему по телевизору показывают то или это? Но к телевидению мы никакого отношения не имеем. Или, к примеру, все убеждены, что Минкультуры полностью отвечает за музыкальные школы, детские школы искусств. Да, мы отвечаем (только с этого года — естественно, при отсутствии на это штатов и, увы, кадров), но только в части разработки программ преподавания, а все финансирование детских школ искусств по-прежнему в ведении регионов и муниципалитетов, притом зачастую по линии не культуры, а образования.
— Почти одновременно с вашим назначением в ведение Минкульта был передан туризм. Насколько логичным вам видится такой шаг?
— Правильнее было бы сказать, что в наши обязанности включена координация работы Ростуризма. Я считаю, что данное решение было совершенно оправданным: развитие культуры и туризма взаимосвязано самым тесным образом. Простой пример: возьмите реставрацию какого-либо древнего полузаброшенного монастыря. Здесь, конечно, и работа по сохранению памятника, и простое восстановление исторической справедливости. Но, кроме всего прочего, и создание новой достопримечательности, точки туристического притяжения. А если появляется новое место, в которое стремятся туристы, появляется инфраструктура — строятся гостиницы, точки общепита,— растет занятость, собирается больше налогов. Хороший пример: два объекта культурного наследия, которые фонд Минтимера Шаймиева восстанавливает на Волге при поддержке Министерства культуры,— старинный город Булгар и остров-крепость Свияжск. Первый — легендарное место принятия ислама Волжской Булгарией, второй — крепость, основанная стрельцами Иоанна Грозного во время похода на Казань, где чудом сохранилась одна из двух самых старых деревянных церквей на территории России. Оба этих объекта, благодаря эффективной работе властей Татарстана, я уверен, могут войти в число жемчужин нашей туриндустрии.
— Развитие туризма очевидным образом требует и развития соответствующей инфраструктуры — транспортной, строительной и т. д. И с этим в нашей стране, очевидно, очень серьезные проблемы. Видите ли вы пути их решения?
— Вы правильно ставите вопрос. Но есть сферы, где государство может оказать содействие, а есть те, в которые государству лучше бы вообще никогда не залезать. Нужно помогать с дорогами, коммуникациями, налогами. Что же касается управления инфраструктурой — отелями, ресторанами,— то чем меньше государство будет этим заниматься, тем лучше. Нужно всего лишь установить понятные правила игры. Ростуризм реализует ФЦП "Туризм", через которую софинансируются туристические проекты. Говоря проще, к нам приходит инвестор и говорит: "Я хочу построить курорт. Гостиницу поставлю сам, а вы помогите мне подтянуть газ". Мы на условиях софинансирования с регионом договариваемся и помогаем. Но дальше пусть управляет своим турбизнесом сам. Хороший пример такой синергии — маленький городок Плес. Губернатор Ивановской области Михаил Мень при поддержке Минкультуры сделал кинофестиваль Андрея Тарковского (который, кстати, в тех местах родился) "Зеркало". Фестиваль проходит частично в Плесе, частично в Иваново, теперь каждый год там масса гостей, кинозвезды, пресса, показы на открытом воздухе.
Места красивейшие, вдохновлявшие в свое время Левитана, приезжают туристы, некоторые покупают землю, строят там себе дачи. Открылось несколько приличных мини-отелей, хороших ресторанов, жизнь появилась. Я там, например, останавливался в гостинице, которая принадлежит супружеской паре, переехавшей в Россию из Франции. Они купили дом, открыли в нем гостиницу и ресторан. В рамках ФЦП "Туризм" такие проекты, как развитие Плеса, как раз и софинансируются.
"Принцип, когда учреждение культуры постепенно само начинает считать деньги, мне нравится"
— Не первый год продолжаются споры вокруг 83-го закона, в частности, обязывающего культурные учреждения частично финансировать собственную деятельность самостоятельно. Какова ваша позиция на этот счет?
— Я считаю, что сейчас для федеральных учреждений культуры созданы разумные условия для эффективной работы. Со стороны государства каждое учреждение — театр, музей — получает госзадание, своеобразный госзаказ, на определенное количество выставок, спектаклей и т. д. В свою очередь, государство компенсирует коммунальные платежи, налоги и зарплату сотрудников, обеспечивает ремонт. Разумеется, мы понимаем, что зарплата сотрудников недостаточная, и прилагаем усилия, чтобы повышать ее централизованно.
Подчеркну, несмотря на сложный бюджет, руководство страны нашло возможность выделить дополнительные средства на повышение в течение 2013 года зарплат в федеральных учреждениях культуры. Мы направили рекомендации и в регионы: губернаторы и муниципалитеты должны найти возможность также поднять зарплаты работников культуры и в своих учреждениях. С другой стороны, все, что театр, музей, филармония зарабатывают сами, остается у них, и учреждение тратит внебюджетные средства полностью так, как считает целесообразным. Ничего, как было принято говорить и делать, "в бюджет" не изымается.
По моим данным, в среднем около 60% заработанных средств учреждения тратят на оплату сотрудникам. Ни в коем случае это не является "переводом культуры на коммерческие рельсы", скажу более: принцип, когда учреждение культуры постепенно само начинает считать деньги, мне нравится.
Недавно я был в одном очень хорошем региональном музее. Он занимает бывший купеческий дом в центре города, усилиями государства был отлично отреставрирован, в нем воссоздан антураж середины XIX века, там прекрасная коллекция. Я спросил: а какие у вас зарплаты? Все поникли и сказали, что средняя зарплата — 11-12 тыс. руб. Сколько сотрудников? Оказывается, в штате всего десять научных сотрудников и администрации и еще 15 — смотрителей, в каждой комнатке площадью по 15-20 кв. м в уголке сидит смотритель. Вот они весь фонд зарплаты и ополовинивают. Зачем? Почему нельзя видеокамеры поставить? Почему нельзя взять одного-двух постоянно "ходящих и присматривающих" за порядком?
Так, говорят, исторически сложилось. Оптимизировать штаты? Жалко людей. Тогда получается, что музей выполняет не только научно-образовательную функцию, а скорее социально-благотворительную. Но поймите: такая политика просто убивает перспективы работы в культурном учреждении для молодежи. Ведь ни один молодой специалист на 9-10 тыс. руб. работать не придет. Старые кадры рано или поздно уходят, а новых нет. Замкнутый круг. Поэтому сейчас мы ставим себе задачу: при осторожной и разумной оптимизации штатов повышать заработную плату не административного и не технического персонала, а в первую очередь научных сотрудников, хранителей, библиотекарей.
— Еще один закон, вызывающий споры,— 94-й, согласно которому все закупки должны производиться на основе тендеров. К примеру, на основе тендеров сотрудники театров должны заказывать декорации. Как сейчас обстоят дела с этим законом?
— Произошли небольшие послабления в сфере культуры. Минимальная сумма, освобожденная от обязательного тендера, была увеличена со 100 тыс. до 400 тыс. руб. в конце прошлого года, я как раз в то время работал в комитете по культуре Госдумы. Пока этот закон в силе, мы должны его соблюдать, но в целом на отрасли он сказывается крайне негативно.
— Большой резонанс вызывает тема церковной реституции и соответствующего закона. Как вы считаете, нужны ли здесь какие-либо реформы?
— Ставить под сомнение необходимость возврата церкви храмов никто не будет. Ведь мы же с вами прекрасно знаем, что находилось в большинстве церквей и монастырей в советские годы. Но есть нюансы. Министерство не может поддерживать слишком формальный подход к исполнению закона, как, например, в случае с Нижегородской консерваторией.
— Вызывает некоторые опасения способность церкви обеспечить сохранность и возврат тех или иных передаваемых ей, даже во временное пользование, предметов — вот, скажем, Торопецкой иконы, которую забрали из Русского музея и так до сих пор и не вернули.
— Ну, просто так из музея взять ничего нельзя, это будет кража. Проще из квартиры чьей-то что-то вынести, если у вас есть ключи и вы знаете, где лежит. А здесь крайне сложная процедура, кроме того, в каждом случае церковь подписывает охранное обязательство. Там перечислены все необходимые требования к условиям хранения предмета или сохранения памятника архитектуры, регламентировано все — вплоть до длины свечей в храме.
