Отдых на Кипре обернулся правосторонним параличом для ребенка из Петербурга. А лимит на расходы, встроенный в медицинскую страховку, превратил 35 тысяч евро в тыкву.
11-летняя петербурженка на Кипре оказалась в больнице с параличом правой стороны тела. Теперь семья не знает, где взять 10 тысяч евро на транспортировку ребенка домой — в медицинской страховке на эту статью расходов установлено ограничение. И до поездки никто не мог предположить, что оно окажется фатальным.
Ира прилетела в Айя-Напу вместе с родителями и братом-близняшкой 15 июня. Эту поездку они очень ждали всей семьей: путешествие на Кипр было забронировано и оплачено еще два года назад, но летом 2020 из-за коронавируса границы закрыли, и турфирма предложила перенести поездку. Чтобы не возникло проблем из-за коронавируса, родители привились «Спутником V». Семья не могла и предположить, что всего через шесть суток чудесный отдых на море обернется бедой.
«День начинался прекрасно, — вспоминает мама Иры Наталья. — Утром мы ненадолго сходили на море, провели там минут 20. Потом пошли к бассейну на территории отеля. Я разговаривала с сыном, а дочь плавала в бассейне. И вдруг минут через 10 раздался крик: у Иры в бассейне отказала рука. Ее тут же вытащили на бортик. Руки и ноги у нее двигались, казалось, ничего страшного не произошло. В номере мы уложили дочь на кровать, она задремала. А когда я ее разбудила, чтобы убедиться, что с ней все хорошо, ее состояние уже было странным. Она вела себя как пьяная, говорила с трудом, взгляд стал блуждающим, и вся правая сторона тела, включая лицо, оказалась парализована. Мы сразу вызвали скорую. Врачи сказали, что мы успели вовремя и что, скорее всего, у нее лопнул сосуд в головном мозге».
Как утверждает мама, Ира никогда не жаловалась на здоровье, хронических болезней у нее не выявляли. Серьезно увлекалась бисероплетением, мечтала стать ветеринаром. Всю неделю на Кипре чувствовала себя отлично.
У родителей девочки нет претензий ни к туроператору, ни к страховой компании. Лечение в столичной кипрской больнице будет оплачено за счет страховки. Но неприятным сюрпризом для семьи стало то, что страховой полис девочки оказался не рассчитан на оплату транспортировки домой специальным медицинским бортом. Вернее, рассчитан только на частичную компенсацию стоимости такого перелета.
Отдельную медицинскую страховку родители Иры не покупали — полисы компании «ВСК» для всех членов семьи были в общем пакете с туром. «Раньше у нас никогда не было проблем за границей, — говорит Наталья. — И мы не могли себе даже представить, что с нами может что-то случиться».
Пребывание Иры в больнице обходится, как объяснили семье в медучреждении, в 600 евро в сутки. Семья уже потратила последние 450 евро, которые брала с собой на отдых, на такси от Айя-Напы до Никосии и медицинские расходы. Сейчас маму девочки утешает только хорошее отношение окружающих.
«В детской больнице все очень внимательные, — говорит Наталья. — Все стараются помочь, чем могут: девушки-гречанки, у которых тут детки лежат, меня очень поддерживают, и русская пара, которая на Кипре живет постоянно и лечит ребенка в этой же больнице, тоже нам очень помогает. Российское посольство в Никосии, Центр медицины и катастроф, уполномоченный по правам ребенка в Петербурге с нами на связи. Но помочь с оплатой медицинского самолёта они не могут. А у нас нет таких денег, чтобы оплатить вывоз ребенка. Наша страховка рассчитана на компенсацию медицинских расходов до 35 тысяч евро. Но есть ограничения: на медико-транспортные расходы и эвакуацию предусмотрено не больше 15 тысяч евро, а на лечение «обострения хронического заболевания» — 2 тысячи евро».
Родители выяснили, что перелет частным самолётом санитарной авиации из Ларнаки в Санкт-Петербург стоит 25 300 евро. «По нашему полису расходы по транспортировке покрываются в лимите 15 000 евро, — говорит Наталья. — Получается, недостающие 10 300 евро мы должны доплатить самостоятельно. Везти дочь обычным самолётом нельзя — кровоизлияние может повториться при перепаде давления».
Семье уже выставили счет на 10 300 евро и предупредили, что чем скорее родители его оплатят, тем будет лучше: подготовка рейса начнется только по факту оплаты счета. А еще им предстоит организовать машину скорой помощи прямо к трапу самолёта в Пулково — если не удастся договориться об этом с больницей, которая примет Иру на лечение, придется заказывать частную скорую.
Иру перевели из реанимации в обычную палату. Но из-за паралича половины лица разговаривает девочка с трудом. «Сначала она рыдала и плакала, у нее просто истерика была, — вспоминает мама. — Но я убедила ее, что не надо так, наоборот, надо улыбаться и радоваться, чтобы мозг поскорее выздоровел. Сейчас она старается не расстраиваться и хочет только одного: чтобы её тело снова стало ей подчиняться».
В поисках помощи Наталья написала обращение в администрацию президента и в Министерство здравоохранения. А еще обратилась к губернатору Петербурга Александру Беглову: 23 июня написала ему личное сообщение в социальной сети «ВКонтакте», ведь на его личной странице так и сказано, что можно писать. Ответ поступил от комитета по здравоохранению — там просили уточнить адрес, телефон и другие личные данные.
«Мы всё это написали, но пока больше никакого ответа нет, — говорит Наталья. — Мне очень обидно сейчас, даже не за себя, а за страну. Я — гражданка России, мои дети — граждане России. Во всех СМИ я регулярно слышу о гуманитарной помощи пострадавшим от землетрясений, наводнений, в том числе за рубежом, о помощи Крыму, Африке и нашим бывшим республикам. Очень жаль, что такая огромная держава не может бесплатно предоставить нам спецборт. Ведь для страны это в целом не такие большие деньги. Душа разрывается, когда понимаешь, что жизнь дочери зависит сейчас только от того, будут ли деньги, чтобы привезти её домой».
В комитете по здравоохранению, отвечая на обращение Натальи, сослались на федеральный закон № 155 и отметили, что медицинская эвакуация российских граждан из-за рубежа оплачивается за счет медицинской страховки, а если таковой нет, то за счет самого пациента или заинтересованных в нем лиц. В случае если финансовой возможности оплатить возвращение пациента домой нет совершенно, в комитете посоветовали обратиться за помощью в загранучреждение Российской Федерации на территории страны пребывания и одновременно в Минздрав РФ. «Больницы, конечно, примут ребенка по возвращении», — отметили в пресс-службе комздрава.
В компании «ВСК» подчеркнули, что выполняют все свои обязательства перед застрахованной девочкой и её семьей в полном объеме, в соответствии с договором.
«Традиционный страховой продукт, встроенный туроператором в тур, содержит стандартное покрытие 98 % страховых случаев, — сообщили «Фонтанке» в пресс-службе «ВСК». — Конечно, бывают исключения, поэтому мы рекомендуем выбирать расширенные страховые продукты. Они могут приобретаться дополнительно по желанию клиента у любой страховой компании, в том числе у той же, которая встроена в тур. Страховые полисы будут дополнять другу друга, то есть все страховые суммы по ним будут складываться».
Но в среде страховщиков на эту ситуацию есть и другой взгляд. Не все коллеги по отрасли считают, что внутренние лимиты расходов по различным статьям в медицинском полисе для туристов оправданы. Другое дело — когда расходы на транспортировку или лечение превышают сумму медицинской страховки. Но 35 000 евро, прописанных в страховке юной петербурженки, должно было бы хватить на заказ борта израильской санавиации, которую российские страховщики часто привлекают для вывоза пациентов с популярных курортов. Стоимость такого рейса — около 30 тысяч евро, рассказала «Фонтанке» исполнительный директор страховой компании ERV Юлия Алчеева.
«Расходы, связанные с посмертной репатриацией или эвакуацией пациента, обычно не лимитируются и ограничены только общей суммой страхового полиса. Санавиация, в отличие от лечения, всегда обходится дорого, — говорит Юлия Алчеева. — В данной конкретной ситуации я, к сожалению, не могу поддержать коллег-страховщиков. Турист, заключая договор, не должен волноваться по поводу трех пунктов: лечение, медицинская транспортировка и посмертная репатриация в случае острых заболеваний, обострений хронических болезней, угрожающих жизни и травм. Если в страховке есть внутренние лимиты, они не должны касаться жизненно важных вопросов. Они могут распространяться, например, на проживание в отеле после карантина. То есть на услуги, которые не являются критичными с точки зрения спасения жизни и здоровья. Конечно, заключенный договор — это обоюдное решение туриста и страховщика. Но в то же время у нас есть федеральный закон № 155, который предписывает страховщику в договоре, который он заключает с выезжающим за рубеж гражданином, иметь лимит покрытия на лечение, транспортировку, эвакуацию и посмертную репатриацию в лимите не менее 2 миллионов. Внутренние ограничения в страховке, на мой взгляд, некое лукавство. Я бы рекомендовала семье девочки обратиться во Всероссийский союз страховщиков».
Отец и брат Иры возвращаются в Петербург 29 июня — как и положено по условиям путевки. А мама в Никосии ждет результатов МРТ дочери и разрешения врачей на перелёт.
Сама же Ира не падает духом. «Я — русская, значит, сильная», — говорит она.
Венера Галеева, «Фонтанка.ру»
Фото: pixabay.com
